При таком положении вещей действительность не может удовлетворить предъявляемых
людьми требований. Необузданные претензии каждого неизбежно будут идти дальше
всякого достижимого результата, ибо ничто не препятствует им разрастаться
безгранично. Это общее возбуждение будет непрерывно поддерживать само себя, не
находя себе ни в чем успокоения. А так как такая погоня за недостижимой целью не
может дать другого удовлетворения, кроме ощущения самой погони, то стоит только
этому стремлению встретить на своем пути какое-либо препятствие, чтобы человек
почувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Одновременно с этим самая борьба
становится более ожесточенной и мучительной как потому, что она менее
урегулирована, так и потому, что борцы особенно разгорячены. Все социальные
классы выходят из привычных рамок, так что определенного классового деления
более не существует. Общие усилия в борьбе за существование достигают высшей
точки напряжения именно в тот момент, когда это менее всего продуктивно. Как же
при таких условиях может не ослабеть желание жить?
    Наше объяснение подтверждается тем исключительным иммунитетом в смысле
самоубийства, которым пользуются бедные страны. Бедность предохраняет от
самоубийства, потому что сама по себе она служит уздой. Что бы ни делал человек,
но его желания до известной степени должны сообразоваться с его средствами;
наличное материальное положение всегда служит в некотором роде исходным пунктом
для определения того, что желательно было бы иметь. Следовательно, чем меньшим
обладает человек, тем меньше у него соблазна безгранично расширять круг своих
потребностей. Бессилие приучает нас к умеренности, и, кроме того, в той среде,
где все обладают только средним достатком, ни у кого не является достаточного
повода завидовать. Напротив, богатство дает нам иллюзию, будто мы зависим только
от самих себя. Уменьшая сопротивление, которое нам противопоставляют
обстоятельства, богатство позволяет нам думать, что они могут быть бесконечно
побеждаемы. Чем меньше человек ограничен в своих желаниях, тем тяжелее для него
всякое ограничение. Поэтому не без основания множество религиозных учений
восхваляло благодеяния и нравственную ценность бедности; последняя служит лучшей
школой к тому, чтобы человек приучился к самообузданию. Принужденный неустанно
дисциплинировать самого себя, индивид легче приспособляется к коллективной
дисциплине; наоборот, богатство, возбуждая индивидуальные желания, всегда несет
с собой дух возмущения, который есть уже источник безнравственности. Конечно,
все вышесказанное нельзя истолковать в том смысле, что следует препятствовать
человеку в его борьбе за улучшение материального положения; но если против той
моральной опасности, которую влечет за собой рост благосостояния, известны
противоядия, то все-таки не следует упускать ее из виду.
    III ..далее