III
    Теперь читателю будет более понятно наше желание дать объективное определение
факту самоубийства и неизменно придерживаться его в ходе изложения. Хотя
альтруистическое самоубийство и содержит в себе все характерные черты
самоубийства вообще, но в своих наиболее ярких и поразительных проявлениях
приближается к той категории человеческих поступков, к которым мы привыкли
относиться с полным уважением и даже восторгом; поэтому мы очень часто
отказываемся даже признать в нем факт самоубийства.
    В глазах Эскироля и Фальрэ смерть Катона и жирондистов не была самоубийством. Но
если те самоубийства, которые своею видимой и непосредственной причиной имеют
дух отречения и самоотвержения, не заслуживают такой квалификации, то последняя
не может быть применена и к тем самоубийствам, которые происходят от того же
морального расположения, хотя и менее очевидного; ибо вторые отличаются от
первых только некоторыми оттенками. Если житель Канарских островов, бросающийся
в пропасть в честь своего бога, не самоубийца, то нельзя дать этого названия и
последователю секты Джина, если он убивает себя для того, чтобы войти в Ничто;
точно так же дикарь, отказывающийся под влиянием аналогичного умственного
состояния от жизни после какого-нибудь незначительного оскорбления или даже
просто для того, чтобы доказать свое презрение к жизни, в свою очередь не может
быть назван самоубийцей, равно как и разорившийся человек, не желающий пережить
своего позора, и, наконец, те многочисленные солдаты, которые ежегодно
увеличивают сумму добровольных смертей. Все эти явления имеют своим общим корнем
начало альтруизма, которое в равной степени является и причиной того, что можно
было бы назвать героическим самоубийством. Быть может, все эти факты надо
отнести к категории самоубийств и исключить из нее только те случаи, в которых
имеется налицо совершенно чистый мотив самоубийства? Но раньше всего, что может
нам послужить критерием для такого разделения? С какого момента мотив перестает
быть достаточно похвальным, чтобы руководимый им поступок мог быть
квалифицирован как самоубийство? Разделяя коренным образом эти две категории
фактов, мы тем самым лишаем себя возможности разобраться в их природе, потому
что характерные для этого типа черты всего резче выступают в обязательном
альтруистическом самоубийстве; все остальные разновидности составляют только
производные формы. Итак, нам приходится или признать недействительной обширную
группу весьма поучительных фактов, или же, если не отбрасывать их целиком, то,
помимо того что мы можем сделать между ними только самый правильный выбор, мы
поставим себя в полную невозможность распознать общий ствол, к которому
относятся те факты, которые мы сохраним. Таковы те опасности, которым
подвергается человек, если он определяет самоубийство в зависимости от внушаемых
ему субъективных чувств. ..далее