Есть даже страны, как, например, Верхний Пфальц, Верхняя Бавария, где население
почти исключительно католическое (92—96%) и где все-таки приходится 309 и 423
случая самоубийства среди протестантов на 100 самоубийц-католиков. Соотношение
это поднимается даже до 528% в Нижней Баварии, где не насчитывается и одного
протестанта на 100 жителей. Поэтому если в таком значительном колебании числа
самоубийств, представляемом двумя данными религиями, и играют некоторую роль
неизбежная осторожность и осмотрительность, присущие меньшинству, то в главной
своей части это различие вызвано какими-нибудь другими причинами.
    Мы находим объяснение в самой природе двух интересующих нас религиозных систем.
Та и другая в одинаковой степени запрещают и осуждают самоубийство; на него не
только обрушиваются самые суровые моральные кары, но обе религии учат, что за
гробом начинается новая жизнь, где люди будут нести наказание за свои грехи, к
числу которых и протестантизм, и католицизм относят самоубийство. Наконец, и в
том и в другом культе запрещение убивать себя носит божественный характер; мы
имеем здесь не какое-нибудь логическое умозаключение, а авторитет самого Бога.
Поэтому если протестантизм благоприятствует большому числу самоубийств, то вовсе
не потому, что относится к нему иначе, чем католицизм. Но раз в этом частном
случае обе религии выставляют одно и то же нравственное требование, то
неодинаковая степень влияния их на число самоубийств должна иметь своей причиной
какое-нибудь из более общих свойств, отличающих их друг от друга.
    Единственным существенным различием между католицизмом и протестантизмом
является тот факт, что второй в гораздо большей степени допускает свободу
исследования, чем первый. Уже одним тем, что протестантизм представляет собой
идеалистическую религию, он дает гораздо больше места для мысли и размышления,
чем греко-латинский политеизм или монотеизм евреев. Он не довольствуется
машинальными обрядами, но хочет управлять сознанием людей. Он обращается к
человеческому сознанию и даже в тот момент, когда призывает разум к слепому
подчинению, сам говорит на языке разума. С другой стороны, не подлежит сомнению,
что католик принимает свою веру в готовом виде, без всякого критического
следования. Он не может подвергать ее даже исторической проверке, так как ему
запрещено пользоваться оригиналами тех текстов, на которые она опирается. Для
того чтобы религиозное предание осталось неприкосновенным, с поразительным
искусством построена целая организованная иерархия авторитетов. Все, что
является новизной, внушает ужас правоверной католической мысли. ..далее