Главная страница

Эмиль ДЮРКГЕЙМ

САМОУБИЙСТВО


    Самоубийство, акт неподчинения и бунта, могло рассматриваться лишь как тяжкий
грех против основного долга.
    Если от современного общества мы перейдем к его историческим предшественникам,
т. е. к греко-латинским общинам, то там мы найдем также законодательство,
касающееся самоубийства; но оно исходило совсем из другого принципа.
Самоубийство рассматривалось как незаконное лишь в том случае, когда оно не было
разрешено государством. Так, в Афинах человеку, покончившему с собой (ибо он
совершил проступок перед общиной), отказывали в почестях обычного погребения;
кроме того, у трупа отрезали руку и погребали ее отдельно. То же самое с
незначительными изменениями проделывалось в Фивах и на Кипре. В Спарте закон
применялся настолько строго, что наказанию подвергли Аристодема за то, что он
стремился найти и нашел смерть в Платейской битве. Но эти наказания применялись
лишь в том случае, когда индивидуум, убивая себя, не спрашивал предварительно
разрешения у соответствующей власти. В Афинах, если перед самоубийством
испрашивалось у Сената разрешение со ссылкой на причины, сделавшие для
самоубийцы жизнь невыносимой, и если просьба встречала удовлетворение,
самоубийство рассматривалось как законный акт. Либаний передает нам некоторые
правила, применявшиеся в этом случае; он не сообщает, к какой эпохе они
относятся, но они действительно имели силу в Афинах; он отзывается об этих
законах с очень большой похвалой и утверждает, что они приводили к хорошим
результатам. Законы эти формулировались так: «Пусть тот, кто не хочет больше
жить, изложит свои основания Сенату и, получивши разрешение, покидает жизнь.
Если жизнь тебе претит— умирай; если ты обижен судьбой — пей цикуту. Если ты
сломлен горем — оставляй жизнь. Пусть несчастный расскажет про свои горести,
пусть власти дадут ему лекарство, и его беде наступит конец». Подобный же закон
мы находим на Хиосе. Он был перенесен в Марсель греческими колонистами,
основавшими этот город. У властей был запас яда, из которого они снабжали
необходимыми количествами всех тех, кто после предъявления Совету Шестисот
причин, толкающих их на самоубийство, получал его разрешение. У нас гораздо
меньше сведений относительно постановлений древнего римского права: отрывки
законов Двенадцати Таблиц, дошедших до нас, не упоминают о самоубийстве. Но так
как эти законы были под сильным влиянием греческого законодательства, то весьма
возможно, что и в них содержались аналогичные постановления. Во всяком случае
Сервий в своем комментарии к «Энеиде» сообщает нам, что, согласно жреческим
книгам, покончивший жизнь повешением лишается погребения. Статуты одного
религиозного братства в Ланувие требовали такого же наказания. По словам
летописца Кассия Термина, цитированным Сервием, Тарквиний Гордый якобы приказал
для борьбы с эпидемией самоубийств распинать трупы самоубийц и оставлять их на
растерзание диким зверям и птицам. Обычая не хоронить самоубийц, по-видимому,
держались крепко, по крайней мере в принципе, ибо в «Дигестах» читаем: Non
solent autem lugeri suspendiosi пес qui manus sibi intulerunt, поп tacdio vitae,
sed mala conseientia*.
    Но, по свидетельству одного текста из Квинтилиана, и в Риме до довольно поздней
эпохи существовали установления, аналогичные тем, которые мы только что видели в
Греции, и предназначенные для смягчения строгости предшествовавших им
узаконений. Гражданин, решивший прибегнуть к самоубийству, должен был
представить доводы о необходимости этого шага Сенату, постановлявшему,
заслуживают ли эти доводы внимания, и определявшему даже способ самоубийства.
Что подобного рода практика действительно существовала в Риме,— на это указывают
некоторые пережитки, уцелевшие до императорской эпохи в армии. Солдат,
покушавшийся на самоубийство с целью таким образом избавиться от службы,
предавался смертной казни; но если он мог доказать, что действовал под влиянием
какой-либо уважительной причины, его просто исключали из армии. Если, наконец,
его поступок был обставлен упреками совести по поводу какого-нибудь
дисциплинарного прегрешения, его завещание признавалось не имеющим никакого
значения, а имущество отбиралось в казну. Впрочем, нет никакого сомнения в том,
что в Риме в моральной и юридической оценке самоубийства все время преобладающую
роль играло рассмотрение мотивов, повлекших за собой этот акт. Отсюда возникло и
правило: Et merito, si sine causa sibi manus intulit, puniendus est: qui enim
sibi поп pepereit, multo minus aliis parcel**. ..далее 




Все страницы произведения: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382